Следствие по-прежнему молчит о причине взрыва в воронежской маршрутке

— Присылайте официальный запрос! Пока не могу сказать, будем ли мы комментировать сейчас что-то по данному делу.

С этой фразы начался утром 27 сентября мой разговор с официальным представителем Следственного комитета России Светланой Петренко. И на ней же закончился.

Между тем напомню: трагедия на Кольцовской на остановке напротив «Галереи Чижова» произошла 12 августа. Двое погибших: студентка из Липецкой области Оля Черникова — девочка 22 лет (она получила самые тяжёлые травмы) и 55-летняя кондитер Татьяна Иванова.

Официальное число пострадавших — 26. И это лишь те, кто либо попал в больницу (в реанимацию в том числе, последнего раненого выписали только 16 сентября), либо по назначению медиков лечился дома. Но были и такие, кто к врачам не пошёл: подумаешь — слегка контузило, ухо не слышит — и «перетерпели». И ещё непонятно, когда и как это аукнется.

Маршрут 10А — хозяйство воронежского перевозчика ООО «АТП-1». Уголовное дело об «оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности», которое «повлекло по неосторожности» ранения или гибель человека, появилось в ту же ночь (ЧП случилось, напомню, около 21:15).

Пункт «в» второй части 238-й статьи УК РФ — шесть лет колонии максимум. Мало, говорите, «безобразие»? Ключевое в статье — «неосторожность». То есть: тот, кто наплевал на безопасность, в нашем случае — пассажиров — сделал это «случайно», не со зла.

После смерти Татьяны Ивановой — первой в больнице умерла Ольга Черникова — «вторую часть» 238-й статьи в формулировке следователи должны были изменить на «третью» — где речь уже о двух смертях и больше, по ней предельное наказание аж 10 лет. Уголовное дело сразу забрал в Москву центральный аппарат СКР по команде председателя Александра Бастрыкина.

…Прошло полтора месяца. Но до сих пор следователи нам не сказали, ни изменилось ли звучание статьи, ни версию вероятной причины взрыва в автобусе, которая у них в приоритете, ни — логично — есть ли в деле подозреваемые/обвиняемые и кто они. Даже с формулировкой «по предварительным данным». При том что всё это у них уже должно быть.

А чем опасен информационный вакуум? Слухами. Захватывающими. «Вкусными». Самым-самым после этого ЧП само собой стала версия теракта (родные Ольги Черниковой, напомню, мне сказали: эксперты на теле их дочки следов взрывчатки не нашли). Её обсуждали на форумах в интернете, засекреченные, но очень «надёжные источники» соревновались в комментариях в СМИ и телеграм-каналах. 3 сентября кто-то умудрился назвать её «уже установленной». Хорошо хоть не прямым текстом, а через эвфемизм «самодельное взрывное устройство», но нужный эффект — достигнут. Тогда представитель СКР Светлана Петренко мне заявила:

— На данный момент расследование уголовного дела продолжается. Экспертизы продолжаются. Всю официальную информацию Следственный комитет размещает на своём сайте. Как только будут сделаны окончательные выводы о возможных причинах данного происшествия, мы об этом непременно сообщим».

…Я не раз говорила: с СКР, что о подобных болезненно острых для нашего человека происшествиях лучше до поры помолчать, согласна. Спешка действительно может навредить: элементарно — спугнуть вероятного преступника, к которому, возможно, сейчас подбираются. Предельный срок предварительного следствия по российскому законодательству — два месяца, после взрыва в маршрутке, напомню, прошло полтора. Да, при сложных делах его можно продлевать, и по воронежскому автобусу, естественно, продлят.

Редакция «МОЁ!» направит в Следственный комитет России официальный запрос по трагедии с автобусом 10А в Воронеже 12 августа. Что ответят — расскажем.