Семья Валерия Губанова лишь сейчас смогла его похоронить
18 ноября в Тамбове, спустя 9 месяцев после трагедии, похоронили Валерия Губанова — командира самолёта «Саратовских авиалиний», который разбился в феврале этого года
-
Валерий Губанов был влюблён в небо
Авиакатастрофа, произошедшая 11 февраля 2018-го в Раменском районе Подмосковья, унесла жизни 71 человека. Самолёт Ан -148 «Саратовских авиалиний», летевший из Москвы в Орск, потерпел крушение вскоре после взлёта. В числе жертв оказался выпускник тамбовского лётного училища, командир экипажа Валерий Губанов. В Тамбове у него живут супруга, дочь и двое внуков.
Похоронили лётчика только 18 ноября этого года на Воздвиженском кладбище. Всё это время, как объяснили родные, длилась ДНК-экспертиза. Жена и дочь пилота — Ирина Губанова и Наталия Анохина — долгое время отказывались от бесед с прессой. Но женщины нашли в себе силы вновь вспомнить подробности того рокового дня.
Из военных лётчиков — в гражданские
Валерий Губанов родился в 1966 году в селе Рахманино Петровского района Тамбовской области в семье связиста. Окончил школу в Чите и оттуда попал на службу в Афганистан. За проявленное мужество получил медаль «За отвагу». Затем было Тамбовское высшее военное авиационное училище, которое окончил в 1991-м. После уехал с женой и дочкой в Прибалтику.
— К тому времени там начался вывод войск. Поэтому мы прожили в Прибалтике около полутора лет и переехали в Оренбург, где супруг служил ещё 8 — 9 лет. А после перебрались на родину — в Тамбов. Здесь Валерий вышел на пенсию от авиации МВД, — рассказывает Ирина Губанова.
В Тамбове бывший военный лётчик устроился в ЖЭК главным инженером. Проработав в этой должности пару лет, он, как говорит его супруга, понял, что занимается не своим делом. И вскоре отправился на переподготовку. Оттуда он вернулся за штурвал самолёта, но уже в качестве гражданского пилота. Родные рассказывают: Валерий работал в авиакомпаниях Санкт-Петербурга, Воронежа, а потом устроился в «Саратовские авиалинии»...
«Валеру считала везунчиком»
Новый, 2018 год Валерий Губанов встретил дома со своими родными и провёл в Тамбове около недели. В пятых числах февраля он вернулся сюда, чтобы сделать документы для медкомиссии, которая состоялась 9 февраля в Волгограде. Лётчик успешно её прошёл и сообщил об этом по телефону супруге. Он был в хорошем настроении, и Ирина даже не могла себе представить, что беда уже на пороге. Она всегда называла супруга «везунчиком» и доверяла ему больше, чем самой себе. А он и за тысячи километров от дома помнил и знал обо всем, что там происходит, напоминал Ирине, что нужно заплатить за «коммуналку» или о других неотложных делах... Незадолго до трагедии Губановы строили планы на предстоящий отпуск. У Валерия он должен был начаться с 18 февраля. Они собирались ехать в Питер и на горнолыжный курорт в Хвалынск под Саратов. 23 февраля лётчику исполнилось бы 52 года...
Рейс в бесконечность
О том, что самолёт Ан-148 разбился, родные Губанова узнали из СМИ. Дочь Наталия позвонила матери, чтобы узнать, летел ли отец с тем экипажем. Женщина заволновалась.
— У нас с мужем было такое правило: первой я ему не звонила, чтобы не тревожить, так как он либо в полёте, либо отдыхает. Я набрала номер его друга, он взял трубку, голос у него был, как мне показалось, сонный. Я подумала: ну, раз Серёжа спит, значит, всё хорошо. А когда я спросила о муже, он сказал: «Ирин, там, скорее всего, летел Валера». Но как-то неуверенно это из его уст прозвучало. Плюс по телевизору ещё не называли имена и фамилии погибших, — вспоминает жена погибшего лётчика.
Наталия рассказывает, что после этого они начали обрывать телефоны горячей линии, но дозвониться туда не смогли. На следующий день Ирина с дочкой сорвались в Москву. Там их самое страшное опасение подтвердилось — для Валерия Губанова рейс в Орск оказался последним.
«Мой муж был высококлассным лётчиком»
Недавно вдова получила письмо из Следственного комитета, где говорилось, что расследование причин трагедии продлено ещё на три месяца. Со слов родных Валерия Губанова, комиссия МАК ещё не озвучила официальную версию катастрофы. Губановы написали множество ходатайств с просьбой назвать окончательную причину крушения самолёта, но ответов пока не получили.
По одной из версий, которая муссируется в СМИ, в трагедии виновен сам пилот. Но в это жена и дочь Губанова не верят, как, по их словам, и остальные родственники погибших. Коллеги характеризуют Валерия как высококлассного лётчика с солидным опытом налётов за плечами. Да и в жизни он отличался педантичностью — и в работе, и в семье.
— Супруг был очень обязательным человеком. Поэтому не может быть такого, чтобы он забыл нажать какую-то кнопку, чего-то не сделал, — уверена Ирина Губанова. — Тем более раньше он летал на Ан-12, а там вообще никакой электроники не было, всё вручную. И у Валеры всё было отработано до автоматизма. Он очень чувствовал самолёт и технику. К тому же обладал хорошей памятью. Вы представляете, он сам в 45 лет выучил английский. В каждой комнате у него лежала стопка карточек: с одной стороны слово было написано по-английски, с другой — по-русски. И так, переходя из комнаты в комнату, он все эти карточки просматривал, запоминал...
В других регионах о родных погибших позаботились
Женщины признаются: с самого дня трагедии об их семье распространяется ложная и неточная информация. В первую очередь это касается организации похорон. Сразу после ЧП власти области и города обещали семье всю возможную помощь. Но спустя 9 месяцев, которые прошли с момента авиакатастрофы, по словам женщин, про них просто забыли. Но вместе с информацией о похоронах в новостях сообщали, что расходы на погребение взяли на себя местные власти.
— Мы всё сделали и оплатили сами. От администрации только пришла женщина с венком, — говорит дочь лётчика Наталия Анохина. — Насколько мне известно, в Оренбурге и Саратове власти помогли с поминальными залами, автобусами. Тут дело даже не в деньгах, а в том, что в такой ситуации не знаешь, куда бежать и в какой орган обратиться. Плюс папе, согласно закону, при погребении положены почести — эскорт, караул, военный оркестр, наряд. В тамбовском военкомате нам объяснили, что есть возможность пригласить на похороны военный оркестр и караул. Мы написали официальное заявление на это. Потом съездили в комендатуру, в общем, весь день на всё это убили. На самих похоронах стрелки были, а оркестр не пришёл. Почему — не спрашивали, уже не до этого нам было... И мы, может, и не стали бы обращаться в СМИ, если бы не узнали из новостей, что нам кто-то что-то оплатил.
Кроме того, Валерию Губанову СМИ «приписали» несуществующего сына. На самом деле Наталия — его единственная дочь. Также лётчика почему-то снабдили хобби, которого у него никогда не было, — он якобы коллекционировал книги по гражданской авиации и учился в Балашовском лётном училище.
P.S. К слову, обещанный миллион из резервного фонда губернатора Губановым всё же выделили. Деньги разделили на жену и отца Валерия, живущего в столице. С транспортировкой тела домой семье лётчика финансово помог губернатор Московской области Андрей Воробьёв. Также он оплатил крест и гроб. А ещё женщины благодарны отцу Виктору (Лисюину), отпевавшему лётчика, и Анне Парамоновой, представителю одного из тамбовских ресторанов, который согласился провести «неформатное» для заведения мероприятие — поминки, и даже сделал семье скидку.
Читать все комментарии