Из-за отсутствия документов лишились жилья

Раиса Дмитриевна в 1970-х годах жила в микрорайоне Лётка. Квартиры тогда давало государство, о приватизации никто и не слышал. Женщина обитала в благо­устроенном жилье, у неё была взрослая дочь, которая жила отдельно, по соседству. В 1973 году Раиса переехала к сожителю, который занимал часть дома по адресу: ул. Усиевича, 15. Когда у её дочери родилась девочка Кристина, женщина взяла заботу о внучке на себя.

— Сколько себя помню, я жила у бабушки, — говорит Кристина. — Мама моим воспитанием практически не занималась.

Когда девочке исполнилось 13 лет, её мать лишили родительских прав. Кристина, как и прежде, жила у Раисы Дмитриевны, которая на тот момент, кстати, лишилась своего жилья в Лётке.

— Соседка моя с больным ребёнком хотела в мою квартиру переселиться, — рассказывает она. — Ко мне из домоуправления пришли, попросили, мол, вы же там всё равно не живёте. Я и согласилась.

Как ни странно, женщина не озаботилась даже оформлением регистрации на жилплощади своего гражданского мужа. Данное обстоятельство почему-то не смутило и органы опеки. Конечно, если бы тогда на это обратили внимание, девочка могла бы оказаться в детдоме. Но опеку Раиса Дмитриевна получила без всяких проблем.

Неприятности у семьи начались позже. Десять лет назад гражданский муж женщины умер. Жильё перешло к муниципалитету. С тех пор Кристина и её бабушка занимают дом на птичьих правах. В 18 лет девушка вышла замуж и пере­ехала к супругу. Но жизнь молодых не заладилась, и Кристина снова вернулась к бабушке уже с маленькой дочкой — сейчас ей шесть лет.

Параллельно она решила выяснить судьбу квартиры, в которой когда-то жила с мамой.

— Когда я туда пришла, выяснилось, что в квартире проживают незнакомые люди, — говорит девушка. — Вроде как мама продала эту квартиру, а сама уехала в деревню, там у семьи был частный дом.

Но, наведавшись к матери, Кристина никаких объяснений не получила. У женщины, которая распорядилась жильём, документов о сделке не оказалось. По словам Кристины, с просьбой разобраться в этом вопросе она обращалась в прокуратуру, но ответа не дождалась. («Житьё» отправило прокурорам соответствующий запрос.)

Девушка решила оформить временную регистрацию и отправилась в МФЦ, но там посоветовали ей ещё и встать в городскую очередь как нуждающейся в улучшении жилищных условий.

— Я собрала документы и направила их в администрацию, — говорит девушка. — Но оттуда мне пришёл отказ. Правда, с разъяснением, что мне как сироте по достижении совершеннолетия положено было жильё от государства. Но я про это ничего не знала и никуда не обращалась. А сейчас получается, время уже упущено, потому что предоставить жильё должны были до 23 лет.

30 октября Раисе Дмитриевне и Кристине вручили письмо, в котором МУ «Долговой центр», на чьём балансе находится муниципальное жильё, требует предоставить документы, на основании которых они занимают жилое помещение. Иначе им предписано освободить помещение в пятидневный срок.

В городе огромная очередь нуждающихся в жилье, и кому-то эти квадратные метры очень нужны. Чем и руководствуется муниципалитет. Кстати, проживание в этом доме ребёнка никого не смущает: девочка прописана у своей бабушки — матери бывшего мужа. Но живёт вместе с мамой и прабабушкой.

Сейчас семья на грани выселения, причём вполне законного. Официальных комментариев в отделе по работе с населением МУ «Долговой центр» нам не предоставили.

— Несомненно, по факту это самозахват жилого помещения, — считает юрист Геннадий ТРУБЦОВ. — По закону Кристина и её бабушка должны освободить дом.

Ребёнок, который имеет регистрацию у своей бабушки, приобретает и право проживания на её жилплощади. Права несовершеннолетнего нарушены не будут.

Но многое непонятно. Во-первых, как специалисты органов опеки и суд оформили опекуном женщину, жилищные условия которой не соответствовали требованиям.

Второе, почему не были выполнены требования по сохранению за Кристиной её права на закреплённое за ней жилое помещение — квартиру матери.

Кристина намерена отстаивать свои права. Она готовит исковое заявление о постановке её на учёт в качестве нуждающейся в улучшении жилищных условий уже на общих основаниях. И надеется, что, пока будут идти судебные разбирательства, её вместе с 76-летней бабушкой и маленькой дочкой на улицу всё же не выкинут.

КСТАТИ

23 — не приговор

И после достижения 23 лет бывшие дети-сироты сохраняют право на получение жилья, но заявить о нём необходимо до наступления этого возраста. В таком случае превышение возрастного предела не может являться основанием для лишения сироты гарантированного и нереализованного права на внеочередное предоставление жилья и не освобождает соответствующие органы от обязанности предоставить жилое помещение. Практика судов сводится к тому, что, если истец сумеет доказать незаконность действий (бездействия) органов публичной власти (опеки и попечительства, местных администраций и т. п.), а также собственные попытки встать на соответствующий учёт и получить жильё (эти попытки должны быть сделаны до достижения 23 лет), то суд обязывает надлежащего ответчика обеспечить претендента жилым помещением по договору социального найма, невзирая на его возраст.