" Происходит так: солнце летит все медленнее, медленнее, повисло неподвижно. И все стоит закованное, залитое навек в зеленоватое стекло. Недалеко от берега на черном камне чайка распластала крылья, присела для взлета — и всегда будет сидеть на черном камне. Над трубой салогрейного завода закаленел, повис клубок дыма. Белоголовый мальчик-зуёк перегнулся через борт сполоснуть руки в воде — остался, застыл.
Минуту все стоит стеклянное — эта минута — ночь. И вот, чуть приметно шевельнулось солнце. Напружилось — еще чуть — стронуло, и все — вдребезги: брызнули в море разноцветные верешки; чайка оторвалась от камня, и откуда-то их сразу сотни розовых, пронзительных; оранжевый дым летит, белоголовый зуёк испуганно вынырнул из дяденьких сапог — и скорей за работу..."
Прокалённый ветрами и морозами, настоянный на морском ветре и аромате мха, весь в сполохах зелёного и рыжего, утягивающий мгновенно в омут таких страстей, что... Что - ЧТО? - Да то, что никакому кинематографу этого не передать! И эта молодая любовь, и эти Пелька и Морей, всё это - в рассказе "Север" одного из моих любимых писателей Евгения Замятина.
Он, рассказ этот, небольшой. Одолеть можно было бы и за пару вечерних часов, но... Так не хотелось обрывать интригу, выныривать из этого волшебного замятинского мира, из этих картин, написанных быстрым русским словом: "...Острый, нестерпимый запах птиц, трески, гниющих зеленых морских косм. Сквозь туман — огромное румяное солнце, всё ближе. И навстречу — наливается море темной кровью, навстречу — в море набухают, дыбятся белые валы."
А некоторые как застряли в "Мы", так и мычат там на этой скучной ноте - мы-ы-ы!
А Замятин, вон он какой! - Обжигает!
…А срезанные крючки - они там, в рассказе. И медведь, и дробь вместо картечи.
На фото - портрет Евгения Замятина работы Бориса Кустодиева.
В Черноземье мужчина упал с 19-го этажа на крышу иномарки и остался жив
В Тамбовской области поймали водителя, скрывшегося с места смертельного ДТП
